pupkinvaska

Примерно между 45 и 55 годами мы осознаем, что у нас одна жизнь и конец этой единственной жизни неумолимо приближается. <<Гусиные лапки>> в уголках глаз, первый серебряный волос - поначалу мы просто отмечаем возрастные изменения, а потом что-то происходит... <<Спусковым крючком кризиса чаще всего служит внешнее событие: увольнение с работы, переходный возраст детей, смерть близкого, - делится наблюдениями философ и психо-аналитик Анн Дюфурмантель (Anne Dufourmantelle). - Это потрясение переворачивает весь наш привычный уклад и заставляет оглянуться на прожитые годы>>. Стал ли я тем, кем мечтал быть? Чего мне не хватает? В каком направлении мне идти дальше? <<Есть ощущение, что вы шли по накатанной колее, не выбирая дорогу самостоятельно, и заблудились, - описывает свое переживание 47-летний Роберт. - Я почувствовал себя в тупике>>. В это время возникает риск совершить необдуманный поступок, ухватиться за первый попавшийся ответ, лишь бы избавиться от головокружения. <<Кризис часто проявляется в эротических переживаниях, - отмечает Анн Дюфурмантель. - Нас охватывает желание, а мы вдруг замечаем, что перестали узнавать собственное тело. Например, женщина в объятьях любовника осознает эту перемену и разрешает себе исследовать свои новые грани>>.

НАБЛЮДАТЬ ЗА СОБОЙ СО СТОРОНЫ

Страх выпустить синицу из рук ради журавля в небе может привести нас к отрицанию: это временное, это пройдет. <<Но как подросток испытает трудности, если попытается противостоять мощному напору возрастных изменений, так и взрослый в середине жизни рискует серьезными неприятностями, если отказывается принять этот этап, - предупреждает семейный психолог Инна Шифанова. - Так что проблема заключается не в самом переходе из одной возрастной категории в другую, а скорее в отказе принять этот переход>>.

Кризис происходит в зрелом возрасте, но его корни уходят в детство. По мере взросления мы учимся обеспечивать себе эмоциональную безопасность, приспосабливая свое поведение к чужим ожиданиям. И в результате, как считал Карл Густав Юнг, мы становимся персонажем, который не вмещает все наше существо. И со временем эта маска начинает душить нас. Наша Тень - то, что дремлет в нас, не получая выражения, - напоминает нам о себе. Таким образом, кризис середины жизни соответствует решающему моменту <<индивидуации>>: в это время мы получаем шанс реализовать себя во всей полноте, выразить свою сокровенную суть.

У некоторых эта трансформация совершается достаточно плавно. Для других она более сложна. Почему? Труднее всего приходится тем, кто воспринимает свою жизнь раздробленно, как будто она состоит из отдельных эпизодов, не связанных друг с другом, отмечает Инна Шифанова: <<Они словно поместили куски своей жизни в разные коробочки, иногда герметично закрытые. Пациенты могут даже забыть о некоторых из них>>. Эти <<забытые коробочки>>, соответствующие болезненным моментам в их прошлом, представляют собой своего рода <<анклавы>>, которые не могут развиваться вместе с остальной личностью.

Нам удается преодолеть кризис, когда мы обнаруживаем, что мы можем быть <<просто>> собой, со всеми нашими достоинствами и недостатками, нашими желаниями и нашей историей. Это одновременно очень просто и необыкновенно сложно. Роберт признается, что его главным союзником было время: <<Жить день за днем, решать одну проблему за другой, не пытаясь все взять под контроль>>. И в самом деле, чтобы произошла реорганизация личности, которая уже началась и во время которой на поверхность выходят глубинные пласты, отражающие нашу суть и ищущие осуществления, мы должны отпустить ситуацию и принять все, что происходит. <<Мы можем наблюдать за собой как за другим человеком, - предлагает Анн Дюфурмантель, - прислушиваться к тому, что всплывает со дна нашей души и чего мы пока не знаем о себе>>. В этот период важные послания могут приходить к нам в снах. Тело тоже дает подсказки: <<Сталкиваясь с тем, что нам больше не подходит, оно напрягается, сжимается, - замечает психотерапевт Тьерри Янссен (Thierry Janssen). - А когда оно снова расслабляется, мы чувствуем, что ситуация стала для нас живительной, что теперь она дает нам силы>>. И тогда обозначаются направления, по которым мы пока не позволяем себе пойти. Есть ли риск ранить близких? Совершить непоправимое? Эти вопросы вполне законны.

ПОНЯТЬ, ЧЕГО МЫ РАСХОТЕЛИ

Мы начинаем осторожные эксперименты, хотим поближе рассмотреть то, что нас привлекает. Мы стараемся отличить пустую приманку от того, что нам действительно подходит. Порой у нас появляется чувство - <<да, это оно>>, и прибавляется сил для того, чтобы двигаться дальше. Но это движение не по прямой. Бывают дни, когда мы отступаем, чтобы назавтра быстрее идти вперед. А иногда снова появляется страх, <<что стать собой - значит предать свою личную историю, своих близких>>, говорит Анн Дюфурмантель, и тогда мы исследуем (возможно, с помощью психотерапевта) <<бессознательные проявления лояльности, которые заставляют нас так думать>>. Разговор с друзьями позволяет увидеть то, чего мы боимся, под другим углом, лучше понять, какими словами описать свой выбор, и снова обрести уверенность. <<Наступает момент, когда после долгих поисков мы приходим к ясности, - размышляет Надежда. - Мы знаем, чего хотим и чего больше не хотим, мы открываем для себя другой способ жизни, который позволяет нам быть счастливее, быть в большей мере самими собой. И мы чувствуем, что готовы принять это спокойно, без душевного смятения>>. Кризис помогает нам пройти через <<узкие врата>>: они сделаны точно по нашей мерке и могут пропустить только нас. Узкие врата, которые ведут на простор. n